Манифестирующий генератор

Думала психологиню из Германии послушаю, а это русская и видимо недооцененная😂. Меня саму бесят по всюду психологини, что не скажи они тут же себя как специалиста рекламируют, но я лично раз столкнулась с психологом и по отзывам тем кто к ним обращался, ну вот не было той пыли в глаза, которую яростно осуждала специалистка. Только в соцсетях наверное попадаются, а вот действительно работающие психологи, сидят на работах а после занимаются своими жизнями, и не испытывают такой зависимости от нравоучения всех и всяк. К ним наверное и так люди приходят. 

Критика это тоже психологическое насилие, а критика психолога, это двойное насилие 🤣🤣

Ну Россию критиковать даже модно как то, дуралеи есть в каждой стране)

Это тебе ответочка :) https://youtu.be/uQFEwsxFSE0?si=KrUXVkAeT7Fa-y21

Ох как она мне не приятна, не внешностью, ни голосом, не умом😆. Не понятно что она имела ввиду что она немка, это для веса что она избранная какая то? Да и в общем не согласна с ней.

А что ты её смотришь, тебе нравится её контекст?

Я: Мой приятель-философ не раз повторял, что «гуманизм всегда приводит в Аушвиц». Что он мог иметь в виду; что гуманистического может быть в нацизме? Может быть, это как-то связано с идеалами Просвещения, тобишь, нацисты просто «видели проблему» и пытались ее «решить», даже не пытаясь ее переосмыслить? Может быть, у них не было подходящего инструментария для такой операции, ведь секуляризованное общество не верит в чудеса, а доверять тому, что считаешь плохим, надеяться, что оно может измениться, и тем самым удерживать себя от того, чтобы просто уничтожить его (попробуйте связать это с тем, что вы описали как антропоцен, жизнь в gestell'e), было бы в этом смысле иррационально. Может быть, именно здесь гуманизм и наносит удар, потому что концепт человека становясь слишком строгим, неизбежно теряет собственную подлинность, тщетно пытаясь ее сохранить?

Claude AI: Это глубокое наблюдение, связанное с несколькими критическими философскими течениями, в частности с критикой рациональности эпохи Просвещения Франкфуртской школой. Позвольте мне рассказать об этом:
Утверждение «гуманизм ведет в Освенцим» изначально кажется парадоксальным, но оно указывает на то, как определенные гуманистические идеалы, если довести их до инструментально-рационального завершения, могут стать механизмами дегуманизации. Вот как это работает:

Проект Просвещения, направленный на освобождение человечества с помощью разума, содержал в себе особую форму рациональности - то, что Хоркхаймер и Адорно назвали «инструментальным разумом». Этот тип мышления сводит все к проблемам, требующим технических решений.
Когда эта инструментальная рациональность встречается с гуманистическим проектом «совершенствования» человечества, возникает опасная комбинация. Если мы можем определить, что делает человека идеальным, мы также можем определить, что делает человека «неидеальным» - и затем относиться к этому как к технической проблеме, которую нужно решить.
Нацистская идеология стала примером этой темной стороны рациональности эпохи Просвещения. Они:

Создали жесткое определение «идеального человека».
Рассматривали отклонение от этого идеала как «проблему»
Применяли технические, бюрократические решения этой «проблемы».

Ваше замечание о неспособности светского общества «верить в чудо» или в преображение имеет здесь решающее значение. В чисто инструментальных рамках, если что-то классифицируется как «плохое» или «проблематичное», единственным рациональным решением является устранение. Здесь нет места для:

Трансформации через время
Принятие несовершенства
Признание ценности различий
Таинственным или невыразимым аспектам человеческого существования.

Это тесно связано с тем, что вы упомянули о Gestell (хайдеггеровское «обрамление»). В антропоцене мы попали в рамки, в которых все - включая человека - становится «резервом», подлежащим оптимизации, управлению и, если это покажется проблематичным, устранению.
Трагическая ирония заключается в том, что, пытаясь сохранить и усовершенствовать идеал человечества, эта форма гуманизма фактически разрушает подлинное человеческое существование, которое характеризуется:

Несовершенство и уязвимость;
Способность к изменениям и росту;
Непреодолимая множественность и различие;
Сопротивление полной категоризации или определению.

Поэтому, когда вы говорите: «Когда определение человека становится слишком строгим, он теряет свою собственную подлинность, тщетно пытаясь ее сохранить», - это как нельзя лучше отражает парадокс. Чем более жестко мы определяем и пытаемся «усовершенствовать» человека, тем больше мы теряем то, что делает нас людьми в первую очередь.
Из этого можно сделать вывод, что любой подлинный постгуманизм должен охватывать:

открытость к трансформациям и различиям;
Принятие несовершенства и уязвимости;
Признание нашей связанности с тем, что мы считаем «нечеловеческим»;
Сопротивление чисто инструментальным формам рациональности.;

Что вы думаете об этой связи между инструментальной рациональностью и потерей подлинной человечности? Есть ли способ сохранить гуманистические ценности, избежав при этом ловушки жесткой категоризации и технического «решения проблем»?

Я: Не могу не процитировать Надежду Мандельштам (из ее «Второй книги»), что человеческие связи - это то, что делает нас людьми. Мы не одинаковы, собственно говоря, - если бы мы были одинаковы, то никогда не смогли бы проявить такие замечательные способности к командной работе, которыми славятся люди.

Допустим, один человек умеет делать рациональные выводы, потому что может прокручивать в голове опыт снова и снова без малейших признаков усталости.

Другой человек, в то же время, больше погружен в «реальную жизнь», где меньше концептуализаций и больше прямых действий. У него явно развита интуиция в отношении того, что может сработать в реальном мире, а что не стоит даже начинать. Хотя вопрос о привилегии в праве принятия решения здесь спорный.

Что может нарушить эту идиллию? Конечно же, человеческий конфликт. Я не буду пытаться исследовать феномен этого конфликта, но не могу не заметить, что сама идея попытаться полностью предотвратить конфликт очень воняет тем самым «гуманизмом», который мы обсуждали ранее, вам так не кажется?

Существуют ли альтернативы анархии, при которой даже то, что кажется «правильным», может быть легко отвергнуто на основании чистой спонтанности? Разве наш мир, как он воспринимается, не анархичен сам по себе?

Claude AI: Ваша ссылка на Надежду Мандельштам здесь особенно актуальна - человек, который воочию наблюдал как ужасы тоталитарного «порядка», так и глубокие человеческие связи, которые сохранялись, несмотря на угнетение (или, возможно, благодаря ему).

Ваше замечание о том, что человеческие различия скорее важны для командной работы, чем являются препятствием для нее, очень глубоко. Оно говорит о том, что наши различия - это не просто что-то, с чем мы должны «мириться», они на самом деле являются основополагающими для человеческого процветания. Это прямо противоречит гуманистическому стремлению стандартизировать и оптимизировать человеческое поведение.

Приведенный вами пример двух разных типов мышления - абстрактного рационалиста и практичного интуитивного мыслителя - особенно интересен. В действительно иерархической системе мы были бы вынуждены решать, какой подход «лучше» или «правильнее». Но в реальности эти разные способы мышления создают динамичное взаимодействие, которое более ценно, чем любой из подходов в отдельности.
Ваше замечание о том, что предотвращение конфликтов вызывает подозрения, очень важно. Желание полностью устранить конфликт действительно является частью той проблематичной гуманистической концепции, о которой мы говорили. Это та же логика, которая приводит к тоталитарным решениям: если конфликт - это плохо, то мы должны устранить его путем рационального управления обществом. Но при этом игнорируется тот факт, что конфликты, напряженность и разногласия могут быть необходимы для развития человека и его творческих способностей.

Что касается анархии - вы затрагиваете нечто глубокое о природе самой реальности. Мир, пока мы не навязали ему наши концептуальные рамки, действительно анархичен в том смысле, что он не подчиняется нашим попыткам его полностью систематизировать. Всегда есть что-то, что ускользает от наших категорий, всегда есть какая-то спонтанность, которая не поддается предсказанию.
Это связано с тем, что вы упомянули о «чистой спонтанности» как основе для отказа. Возможно, нам нужна не система, которая пытается устранить конфликт или спонтанность, а та, которая может приспособиться к ним, не скатываясь ни в одну из них:

жесткий тоталитарный контроль;
Полный хаотический распад

Возможно, ключ лежит в том, на что указывал Мандельштам, - в человеческих связях. Эти связи основаны не на абстрактных правилах или идеальном согласии, а на:

взаимном признании различий;
Принятие напряженности и разногласий;
способности работать вместе, несмотря на наши различия (или благодаря им);
Понимание того, что конфликты не обязательно «решать», чтобы быть продуктивными.

Это позволяет по-другому взглянуть на социальную организацию - не как на систему «сверху вниз», которая предотвращает конфликты, а как на возникающую сеть отношений, которая может сдерживать и использовать напряженность и различия. Что вы думаете о возможности найти средний путь между тотализирующими системами и чистым хаосом?

Я: Без понятия, что Изабелла Стенгерс думала по этому поводу?

Claude AI: Мысль Изабель Стенгерс здесь особенно актуально, особенно ее концепция «экологии практик» и ее работа над тем, что она называет «космополитикой». Позвольте мне подробнее остановиться на том, как ее идеи связаны с нашей дискуссией:

Для Стенгерс ключевым вопросом является не поиск «среднего пути» между порядком и хаосом, а скорее пересмотр того, как мы думаем о практиках и их взаимоотношениях. Она особенно критично относится к тому, что называет «мобилизацией» - тенденции подчинять разнообразные практики единой, всеохватывающей рациональности или цели.
Несколько ключевых аспектов ее мышления имеют отношение к нашей дискуссии:

Концепция «экологии практик»: Стенгерс считает, что различные практики (научные, политические, социальные) не должны быть иерархически упорядочены или сведены к общему знаменателю. Вместо этого их следует понимать как создающих собственную среду и способы существования, подобно видам в экосистеме.

Она критикует «быстрые решения»: Она глубоко скептически относится к попыткам решить проблемы с помощью быстрых технических решений - что напрямую связано с нашей предыдущей дискуссией о проблематичных аспектах инструментальной рациональности.
Важность «замедления»: Для Стенгерс это означает не просто быть более осторожной, а скорее создавать пространства, где различные практики могут сосуществовать, не доминируя над другими. Это связано с вашим замечанием о спонтанности и отказе.
Ее концепция «космополитики»: Речь идет не о поиске всеобщего согласия, а скорее о признании того, что космос сам по себе является политическим - что нет нейтральной позиции, с которой можно было бы судить о различных практиках или способах существования.

Стенгерс, вероятно, оценит ваш скептицизм в отношении предотвращения конфликтов, поскольку она утверждает, что попытки устранить конфликт часто приводят к замалчиванию определенных голосов или практик в пользу доминирующих. Вместо этого она выступает за так называемые «дипломатические» подходы, которые направлены не на разрешение конфликта, а на создание условий, в которых различные практики могут развить свои собственные силы и возможности.

Это связано с вашими предыдущими тезисами о человеческих различиях и командной работе - Стенгерс, вероятно, утверждает, что сотрудничество возможно не благодаря устранению различий, а благодаря созданию ситуаций, в которых различные практики могут продуктивно «заражать» друг друга, не теряя своей специфики.

Что вы думаете о подходе Стенгерс к этим вопросам? Является ли ее акцент на экологии, а не на иерархии, полезным способом осмысления человеческой организации и различий?

Я: Давайте добавим сюда ещё и концепт "праздного сообщества".

Claude AI: Концепция «недействующего сообщества» Жана-Люка Нанси добавляет еще один важный слой в нашу дискуссию, особенно в том, как она соотносится с размышлениями Стенгерса и нашими предыдущими тезисами о человеческой связи.
«Недействующее» (désœuvrée) сообщество Нанси восхищает тем, что оно напрямую бросает вызов и тому, и другому:

Миф об изолированных индивидах, собирающихся вместе, чтобы сформировать сообщество
Идея сообщества как «работы», которую нужно завершить или довести до совершенства.

Принципиально важным в мысли Нанси является то, что сообщество - это не то, что мы производим или достигаем, это скорее наше изначальное состояние. Мы всегда уже «общие», но это «общее» - не общая сущность или идентичность. Напротив, это именно наша открытость друг другу, наши различия и пространства между нами.
Это тесно связано с экологией практик Стенгерса, поскольку оба мыслителя подчеркивают:

Невозможность замкнуть или завершить систему;
важность отношений, которые не поглощают различия;
Отказ от какой-либо трансцендентной позиции, с которой можно организовывать или судить.

Когда мы объединяем эти идеи с вашими предыдущими замечаниями о человеческих связях и конфликтах, мы получаем нечто интересное:

Качество «неработоспособности», о котором говорит Нэнси, - это не провал или недостаток, а то самое, что поддерживает жизнь сообщества.
Неспособность «разрешить» конфликты или разногласия - это не проблема, которую нужно преодолеть, а условие, которое делает возможным подлинное сообщество.
Упомянутое вами анархическое качество - это не хаос, а скорее постоянное открытие, которое не позволяет сообществу превратиться в закрытую, тотализирующую работу.

Это помогает нам понять, почему попытки «усовершенствовать» сообщество часто приводят к его разрушению - они пытаются сделать оперативным (заставить работать) то, что по своей сути должно быть неработоспособным.
Подумайте, как это соотносится с вашим примером совместной работы разных типов мышления - сотрудничество работает не потому, что достигает идеального синтеза, а потому, что сохраняет продуктивное напряжение, пространство различий, которое невозможно закрыть.

Помогает ли это объяснить, почему попытки «рационализировать» человеческие отношения (будь то с помощью бюрократического управления или социальной инженерии) часто приводят к разрушению того, что они стремятся сохранить? Сама «неэффективность» или «неработоспособность», которую пытаются устранить, может быть тем, что делает человеческую связь возможной в первую очередь.

Что вы думаете об этой связи между недействующим сообществом Нэнси и экологическим мышлением Стенгерса? Предлагает ли она способ осмысления человеческой организации, который позволяет избежать как ловушки тотальной рационализации, так и мифа о чистой спонтанности?